Центральноазиатская мода переживает ренессанс: от ярких подиумов Душанбе и камерных шоурумов Ташкента до международного успеха в Нью-Йорке. Вдохновленные своими историей и корнями дизайнеры региона создают не просто одежду — они формируют новые культурные идентичности. В центре этих трансформаций — личности, для которых мода стала способом заявить о себе, поддержать других и сохранить самобытность, пишет Азаттык Азия.

"Человеческая О!дежда". Лола Сайфи из Узбекистана

Четверть века назад в центре Ташкента открылся магазин Human Wear/ "Человеческая О!дежда". Его основала ташкентская художница и дизайнер Лола Сайфи.

"В студенческие годы я одевалась весьма экстравагантно: ходила в рваных джинсах, с куриными лапками на шее, в шляпе. В моем театрально-художественном институте все думали, что я “crazy” (англ. “сумасшедшая”). Мама очень стеснялась со мной выходить на улицу. Она меня постоянно просила одеться "по-человечески". Поэтому когда встал вопрос, как назвать бренд, я предложила название — “Человеческая одежда", — рассказывает дизайнер.

В начале 2000-х в Ташкенте не было бутиков с дизайнерской одеждой, которая объединяла бы авторский стиль и национальный колорит. Human Wear стал первопроходцем и сразу привлек внимание: и названием, и концепцией — ассортиментом ручной работы с узбекской идентичностью.

В течение прошедших с тех пор 25 лет Лола Сайфи превратила свой бренд в платформу для старта в мире моды новых имен: многие известные сегодня в стране и за её пределами узбекистанские дизайнеры начинали именно здесь — во время показов, которые проходили дважды в год.

"Через них мы растили каждого дизайнера, помогали ему создавать и продавать коллекции. Например, Шерзод Атабаев, очень талантливый парень, который сейчас живет в Париже и вышивает для самых крупных Домов моды и у которого сейчас свой модный дом во Франции. Это — KANISHKA, Пахлавон Турдыев, Саида Амир. Это — Женя Ким, с которой у нас давняя история. Когда она еще была совсем маленькой девочкой, Женя приходила ко мне учиться рисовать", — рассказывает дизайнер.

Но вскоре начались трудности. По данным "Ферганы", Гульнара Каримова, старшая дочь Ислама Каримова, в ту пору президента Узбекистана, в тот период пробовала себя в фэшн-индустрии и попыталась переманить дизайнеров, сотрудничающих с Лолой, в свой Дом моды. Те отказались.

После этого, рассказывали изданию очевидцы, бренду стало очень трудно работать: показы отменялись, множились бюрократические препятствия.

В 2006 году Сайфи открыла филиал в Москве — Human Wear превратился в магазин-ателье, где продавались изделия узбекских мастеров.

В Узбекистан Сайфи вернулась после смерти Каримова, в 2017 году, и основала шоурум и галерею Human House, которая продолжает заниматься продвижением узбекских мастеров. Он также служит культурной платформой, на базе которой проходят фотосессии, мастер-классы и презентации. "В прошлом году нас посетили люди из 67 стран", — говорит Сайфи.

По словам дизайнера, за последние годы вести бизнес в Узбекистане стало намного легче, особенно по сравнению с временами Ислама Каримова. Теперь никто не мешает выходу дизайнеров страны на международный уровень.

Но проблем остается немало. "Есть много хороших законов, которые должны помогать творческим художникам, дизайнерам, чтобы они выходили на экспорт. Есть много указов, постановлений президента о том, что нужно помогать дизайнерам, например, оплачивать выставочные стенды. Если ты занимаешься экспортом, то тебе должны 50 процентов от стоимости отправки возвращать. Но по факту я не видела еще людей, которым бы реально помогли", — говорит Сайфи.

Лола добавляет, что самое сложное для фэшн-шоу — его финансирование. "Оплата участия в какой-нибудь качественной неделе моды, услуг манекенщиц, визажистов. Дизайнеры еще тратятся на коллекцию, которая сама стоит много денег", — отмечает Сайфи.

Вопросы налогов — отдельная боль, говорит она. Несмотря на закон о креативной индустрии, принятый в 2023 году, реальных льгот для дизайнеров нет: "Механизм не прописан, поэтому креативная индустрия идет по общему коридору. Я доказывала разным чиновникам, что ее нельзя ставить на одну ступень с обычным бизнесом. У нас постоянные инновации. Людям, которые все время экспериментируют, невозможно стабильно уплачивать крупный налог. Когда я дошла до уровня 1 млрд сомов (чуть менее $80 тысяч), мой бизнес автоматически перешел на уплату НДС — 12 процентов. Плюс 15 процентов налога на прибыль — вместе это фактически четверть от оборота. И у меня нет возможности вычитать расходы, потому что я покупаю ткани у разных бабушек, много занимаюсь рисайтлингом [переработка утиля или бывших в употреблении материалов для нового использования — Ред.], покупаю ткани на блошиных рынках".

7Sisters — сестры Шаршембиевы из Кыргызстана

В 2022 году в мире моды появился бренд с необычной историей — 7Sisters, созданный семью родными сестрами из Кыргызстана. Эта семейная компания известна тем, что в своих изделиях тесно переплетает национальные традиции и тенденции современного дизайна.

За брендом стоит целая династия — несколько поколений ремесленников. Отец семи сестёр, Жылкычы Шаршембиев, — известный мастер прикладного искусства. В 1985 году он изготовил знаменитое седло, которое глава СССР Михаил Горбачёв подарил президенту США Рональду Рейгану.

7Sisters — обладатель 29 сертификатов качества ЮНЕСКО (это рекорд в Центральной Азии) и партнер таких известных дизайнеров, как Донна Каран и Шарлотта Мосс. Их наряды носят актрисы Самал Еслямова, Сигурни Уивер, Ольга Куриленко.

Сестры активны и в других сферах. Раушан Шаршембиева, в прошлом журналист, преподает в одном из вузов. Жаныл Шаршембиева — ювелир, Назира помогала отцу и прекрасно владеет мастерством по изготовлению седел. Алия Шаршембиева по профессии инженер-технолог по производству нетканных материалов, в том числе валяльно-войлочных, закончила Московскую текстильную академию им. А. Косыгина, Айтолкун — самая младшая из сестер — помимо развития общего бренда увлекается психологией.

Сейчас шоурумы 7Sisters можно найти не только в Кыргызстане, но и в соседних странах. В Алматы бизнесом занимается Назира Шаршембиева, а в Ташкенте — Алия.

У популярности и признания есть обратная сторона, говорят сестры. Бренду регулярно приходится бороться с подделками. В условиях, где защита авторского права фактически отсутствует, — это большой вызов, добавляют дизайнеры.

"Когда я увидела в Бишкеке один из моих первых стилизованных узоров, скопированный и грубо переделанный, я была шокирована. Это абсурдно — повторять, воровать чужие идеи, копировать неумело. Теряется качество, замысел, обесценивается труд автора. Но подделывают и ничего с этим не сделаешь: авторские права или патент у нас не работают, законами мы не защищены", — сетует Фарзана Шаршембиева, старшая из сестер.

Некоторые предполагают, что трудности в работе для них может создавать и то, что бренд создали и поддерживают семь человек из одной семьи.

Сестры говорят, что часто слышат вопрос о том, как им удается работать вместе без конфликтов, поскольку семейный бизнес — это не только творчество, но и совместное решение финансовых вопросов, принятие стратегических решений, распределение ответственности. Раушан Шаршембиева говорит, что как раз в этой сфере бренд не испытывает сложностей.

"Залог гармонии — наш совместный труд, идея и творчество. Остальные издержки дела остаются на втором плане, не имеет особого значения", — заключает Раушан.

"Дал слово возродить древнюю культуру". Хуршед Сатторов из Таджикистана

Хуршед Сатторов — художник-модельер из Таджикистана, чьи коллекции с использованием национальной техники вышивки "чакан" сегодня известны от Душанбе до Парижа.

"Я с детства любил наблюдать за тем, как мама шьет. Отмеряет ткань, режет, соединяет детали, как ее пальцы бегают по нитке, создавая волшебство. Я сам рисовал, шил наряды для кукол своих сестер", — вспоминает Хуршед.

После школы Сатторов решил пойти в журналистику.

"Я очень любил эту профессию, — говорит он. — Но даже на первом курсе не отпускало художественное видение. Я продолжал рисовать наряды. После распада Советского Союза многие специалисты уехали, модная индустрия в Таджикистане будто исчезла. Это поле было пустым, и мне стало обидно. Как страна с древней культурой может потерять свои традиции? Почему забыли про старинные костюмы? Я дал себе слово возродить это", — рассказывает Сатторов.

На студенческую стипендию он создал первую коллекцию — европейские силуэты с восточным акцентом: корсеты, юбки, пиджаки с золотой вышивкой в технике «зардузи» (вышивка золотыми, серебряными нитками на шёлковой, атласной или бархатной основе). Этой технике его тоже обучила мать, мастерица золотошвейного дела.

Поворотным стал 2013 год и коллекция "Шахнаме" — наряды, вдохновленные знаменитым эпосом Фирдавси. После этого показа о Сатторове заговорили как о модельере с большой буквы.

Затем последовала кропотливая работа, посвященная изучению костюмов всех регионов Таджикистана. Сатторов ездил по регионам, заглядывал в дома, исследовал музейные фонды, собирал книги, изучал символы, цвета, узоры.

"В памирском костюме преобладают геометрические орнаменты, и два цвета — красный, унаследованный от зороастрийцев, для защиты от злых духов, и белый — символ чистоты, на юге страны — преимущественно растительные орнаменты", — делится модельер.

Самая масштабная коллекция — показ на Chakan Fashion Show — готовилась три года, и в ее создании участвовало около 300 человек.

Модельера начали приглашать на Дни культуры Таджикистана в разных странах. На таких мероприятиях ему доверяли особую часть программы — показ национального костюма, ставший визитной карточкой его творчества.

С тех пор имя Хуршеда Сатторова известно далеко за пределами Таджикистана. Он участвовал в неделях моды в Лондоне, Париже, Москве, Ташкенте, Киеве, Алматы.

"В целом над одной коллекцией трудятся минимум полсотни мастериц, они вышивают у себя в регионах на отшитых костюмах — на тканях я рисую узоры, указываю цветовую гамму. Иногда уходит полгода-год на подготовку одной коллекции", — говорит Хуршед.

Его работы публиковали в международных журналах, а среди заказчиков — много известных персон: от первой леди Китая до супруги президента Турции. Его халаты с гордостью преподносят в качестве подарков в зарубежных визитах высокопоставленные представители таджикского правительства.

Сегодня Сатторов — почетный профессор Пекинского дизайнерского университета, член этноподиума России, обладатель множества международных наград. При поддержке Минкультуры он инициировал проведение Milli Fashion Show — ежегодного фестиваля национальной моды, где молодые дизайнеры со всей страны показывают свои работы.

"Всё, что я успел создать за эти годы — лишь крохотная капля в бескрайнем океане возможностей. В голове всегда кипит вихрь образов, узоров, силуэтов. Одна из ближайших целей — издать несколько книг, посвященных таджикским национальным костюмам, орнаментам и символике, собрать воедино все эти бесценные элементы нашей культуры. Причем не только той, что живет сегодня в Таджикистане, но и той, что сохранилась в Самарканде, Бухаре, в каждом уголке, где звучала таджикская речь и пестрили наши ткани", — говорит Сатторов.